Создатель «Ералаша» Борис Грачевский умер от коронавируса. Что он думал о юморе, детях и славе?
В Москве на 72 году жизни из-за осложнений после коронавирусной инфекции умер сценарист, продюсер и режиссер Борис Грачевский. Его путь в кино не был простым: после нескольких лет работы на заводе и службы в армии Грачевский устроился грузчиком на студию им. Горького, заинтересовался организацией кинопроизводства и вскоре уже работал администратором съемочной группы на фильмах таких легенд советского кино, как Александр Роу, Марк Донской и Василий Шукшин. Главным же детищем Грачевского стал киножурнал «Ералаш», вдохновленный примером «Фитиля» альманах юмористических, пародийных и воспитательных короткометражек для детской аудитории — его Грачевский придумал вместе драматургом Александром Хмеликом в 1974-м, и занимался его производством в самых разных качествах от сценариста до режиссера все последующие полвека. Начиная с 2002 года он был художественным руководителем журнала. Не будет преувеличением сказать, что на смешных и поучительных, остроумных и абсурдных творениях Грачевского в «Ералаше» выросло несколько поколений россиян — о чем сам он прекрасно знал и поэтому не лез за словом в карман в разговорах о детях, кино и жизни. «Лента.ру» собрала самые запоминающиеся высказывания Бориса Грачевского — и самые показательные выпуски его детища.
***
«В моем паспорте в графе «место рождения» написано: «Дом отдыха Полушкино». Увидев эту запись, люди меня обычно спрашивают: «Что, твои родители там «доотдыхались» до такой степени?» Просто мои родители там работали».
«Я — еврей с любой стороны. Корни у меня витебские, клинцовские. Мама у меня Жарковская, а Грачевский я по папе. Так что куда ни плюнь — одни евреи».
Борис Грачевский Фото: Галина Кмит / РИА Новости
«Приобрести чувство юмора невозможно. Это все равно, что родиться евреем или китайцем».
«Я знаю все анекдоты до одного. Назовите любую тему, и я расскажу вам анекдот».
«Начинал я свою кино-жизнь на киностудии Горького. Устроился туда на работу грузчиком. Потом меня заметил и забрал к себе на работу великий Александр Роу».
«Я не попадал на телевидение, я попал в кино, а это большая разница. Телевидение – это «сегодня», а кино – это «вечно». В кино другая система взаимоотношений со зрителем».
«Шел 1974 год. Был «Фитиль» — сатирический киножурнал для взрослых. И возникла идея выпускать такой же и для детей, под названием «Фитилек». Эта идея долго бродила по коридорам Госкино и в конце концов превратилась в приказ. Делать «Фитилек» поручили сценаристу Александру Хмелику. Но название пришлось поменять. Оно не понравилось Сергею Михалкову — главному редактору «Фитиля». Наверное, ему тут почудилась конкуренция. Мы долго думали, как назвать. И тут Маша Хмелик, дочка Александра Григорьевича, вдруг говорит: «А может — «Ералаш»? И нам с Хмеликом это название очень понравилось. Но Ермаш, председатель Госкино, сначала воспротивился: «Ну зачем так вызывающе? Назовите… ну, скажем, «Уголек». В конце концов мы его уломали».
«Говорят, «Ералаш» — еврейский журнал. Никакой он не еврейский, он — вне национальности. Пусть даже антисемиты смеются… под нашу дудку».
«Когда мы начинали «Ералаш», он был адресован десятилетним, а теперь и пятилетние его смотрят. Мы делаем сюжеты для детей разного возраста. И в каждый сюжет стараемся заложить какую-то важную мысль».
«Я испытываю удовольствие от того, что люди, увидев меня, улыбаются. Потому что за моей скромной персоной стоит доброе, симпатичное дело. Я делаю его с сердцем. Это самое большое удовольствие — работать и любить то, что делаешь».
«»Ералаш» развивается, живет вместе со страной. Появились новые объекты: пейджеры, мобильные телефоны. Я очень долго не допускал их в сюжеты: это ведь увидят и дети, которые живут в селе, а у них и телевидение едва ловится. Я за них переживаю и не хочу, чтобы они завидовали ребенку, у которого мобильник стоит бешеных денег. Я искренне люблю всех детей, мне важно, чтобы они ушли в хорошем настроении и чему-то научившись. Иногда мы работаем на грани фола, хулиганим, но только чтобы подразнить».
«Мы все думали, поиграемся годик, ну два максимум… Но уже первый «Ералаш» был, как бомба! Так до нас никто не делал. Мы настолько любили то, что делали для детей и о детях, что продолжали и продолжали снимать выпуски. Журнал хорошо принимают, его любят. Это дает силы».
«Машины времени пока не существует, но есть «Ералаш», а чтобы снова увидеть мир глазами ребенка, достаточно посмотреть несколько серий этого замечательного киножурнала».
«Юмор всегда должен меняться. Ничего сегодня нет смешного в тех шутках, которые были у Райкина, Хазанова. Все меняется: меняется жизнь, меняется мировоззрение».
«Кто-то говорит, мол, раньше «Ералаш» был лучше, но это из той категории, что раньше и сметана была лучше. Вы все время ждете этого восприятия, а мы спим и видим новые темы. Например, когда директор школы завидует девочке, потому что у нее двадцать тысяч подписчиков, а у него мало. И он предлагает ей делать совместные проекты. Вот она — сегодняшняя история».
«Мы теряем поколение, оно американизируется, для них наш родной Чебурашка становится менее дорог, чем всякие жуткие твари».
«Я совершенно не чувствую, что мне 286 лет. Абсолютно во всем мне нравится то, что нравилось, у меня ничего не меняется, наверное, точно совершенно не могу так унюхивать, как раньше, у меня был нюх, как у зюскиндского парфюмера, я пока так же вижу, ну, нормально держусь. Просто мне очень интересно жить, я страшно любопытен до жизни, мне все интересно».
«У меня была грандиозная история на отдыхе в Шарм-эль-Шейхе. Я шел как-то вечером и пел себе под нос. Ко мне подбежал официант и стал упрашивать: «Ну спой еще, спой!» Я ответил, что не певец, попытался ему показать на пальцах, чем я занимаюсь. В этот момент появился другой официант и сказал: «Он не певец, он режиссер русского Микки-Мауса»».
«Я по-прежнему сочиняю свои афоризмы — идиотизмы. «Я как волшебная лампа Аладдина: если меня потереть в нужном месте, я могу творить чудеса». «Седина в бороду — анализы в окно». «Каждый человек должен оставить след на Земле, иначе останутся только морщины»».
«Мой главный девиз — ходить по солнечной стороне жизни. Есть категория людей, которые пьют только хороший коньяк. Делают маленький глоток и на языке специально его оставляют, потому что коньяк велик своим послевкусием. И нужно ничего не делать и просто просидеть с ним на языке. Я тоже стараюсь чувствовать это послевкусие жизни».
«Я вообще неконфликтный человек, ненавижу всякие споры. Любой мир, самый простейший, лучше любой войны. Поэтому я мечтаю, чтобы у нас с Украиной был мир, чтобы везде на земле был мир. Я — пацифист в квадрате».
«»Кроме народа, нас никто не любит» — эту фразу Людмилы Гурченко я могу сказать применительно к себе».
Фото: Legion-Media
«Я хочу услышать свой голос, что-то сделать, оставить важное, нужное, полезное. Нельзя жить, не оставляя след. Я хочу что-то сказать, что-то объяснить, чем старше я становлюсь, тем больше мне хочется отдать то, что я знаю. Как говорили древние, «что оставил, то пропало, что отдал, то твое». Вот мне хочется понять, для чего я это все нажил, и как могу это отдать».
«Я всегда цитирую Владимира Высоцкого: «Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед Ним». Мне, наверное, уже есть».