Начало религиозной войны? Что Эрдоган пообещал Путину

Превращение исторического православного храма из компромиссного музея в демонстративную мечеть автоматически возвращает к жизни исторический вопрос о возвращении креста на Святую Софию. И, похоже, нечто подобное постарался донести Владимир Путин до своего турецкого коллеги Реджепа Тайипа Эрдогана в ходе прошедшего телефонного разговора между президентами.

Во всяком случае, Путину вряд ли менее, чем всем прочим, понятно, что решение Эрдогана возвратить статус мечети главному историческому православному храму мира обнуляет компромисс между Турцией и православным миром. Тот компромисс, который был достигнут в 1936 году, когда правивший тогда Турецкой Республикой Кемаль Ататюрк распорядился превратить грандиозный исторический памятник в музей. Как ни парадоксально, но именно то решение и легализовало наконец саму Турцию как государство, появившееся на оккупированных некогда османами землях Восточной Римской империи. Потому что дотоле Османскую империю при всей её когда-то силе так и считали оккупантом, нагло попирающим христианские святыни и христианские народы, освобождение которых, соответственно, становилось законной и даже священной задачей христианских государств. И в первую очередь – России как прямого канонического и культурного наследника восточно-римского православия.

Возвращение мечети в Св. Софию означает, таким образом, возвращение к попранию как христианских ценностей, так и исторической традиции. Причём попрание демонстративное, никак не продиктованное ни религиозной, ни исторической необходимостью.

Впрочем, без небольшого экскурса в историю тут не обойдёшься…

Захваты законные и незаконные

Без длительных объяснений очевидно, что все нынешние государства – плоды захватов. В той или иной мере, понятно. «Чистенькими» в этом смысле могут быть лишь что-то вроде Свазиленда или Малави. Но и то – тот ещё кипящий котёл Африка, если покопаться в её этнических и исторических дебрях.

Однако история Турции стоит в этом ряду особо.

В основном государства строились и развивались вокруг какого-то местного этнического или исторического ядра. Скажем, Германия, сколь бы лоскутной ни бывала эта территория, – всё же территория германских этносов. Британия унаследовала несколько этнических и исторических традиций, но тоже развивалась последовательно. Русь собирали русы вокруг своих торгово-политических центров, но и первоначальные традиции местного населения не прерывались.

Эрдоган обещает, что доступ в мечеть будет сохранён для всех. Но это будет решать не он, а муфтият из религиозных авторитетов. Фото: Hakan Akgun / Keystone Press Agency / Globallookpress

Но в ряду нынешних крупных государств есть два абсолютно оккупационных. То есть таких, где пришельцы-захватчики, во-первых, полностью посторонние, а во-вторых, полностью сломали и заменили своей прежнюю этническую и властную традицию. Эти государства – США и Турция. Строгости ради можно вспомнить, правда, арабские завоевания, в ходе которых были сокрушены и не восстановились захваченные арабами в VII-VIII веках территории, но и того завоевательного Халифата сегодня уже нет.

А Турция есть.

Началась она с тюркских племён огузов, которые представляли собой очередную инкарнацию очередной кочевой орды, занявшей в VII-IX веках большие территории в Центральной Азии. Под водительством некоего Сельджука, приняв его имя в качестве этнонима, одна из частей этой орды в X-XI веках стала сдвигаться на запад, где и вошла в соприкосновение с Восточной Римской империей. Часть её земель сельджуки и захватили, так же как и часть других территорий – в частности, в Персии, Армении, – где и создали государство турок-сельджуков. Попытка оказалась неудачной: ромеев в определённом смысле спасли монголы, разгромившие в XIII веке сельджуков в ходе мощного завоевательного похода последних на Империю, но путь, что называется, был проложен. Тем более что монголы одновременно сдвинули со своего места другое огузское племя, которое в конечном итоге тоже оказалось на землях ромеев, где и поселилось, пользуясь ослаблением Восточной Римской империи после завоевания её западными крестоносцами. Эти завоеватели по имени своего вождя назвались османами. Именно османы после ряда войн и политических транзакций и захватили Империю, взяв в 1453 году её столицу Константинополь.

Где и стоял храм Святой Софии.

Святая София

К тому времени храм Святой Софии был признанным символом мощи и славы Восточной Римской империи и, без всякого преувеличения, центром мирового Православия. Во всяком случае, духовным.

Собор был построен в 537 году по распоряжению императора Юстиниана I и вплоть до взятия Константинополя турками являлся главным и крупнейшим христианским храмом планеты. Крупнейшим он оставался до 1626 года, когда его превзошёл размерами кафедральный собор Св. Петра в Риме, но вот статус центра Православия он утратил, будучи обращённым завоевателями в мечеть. Собственно, тогда и началась история Св. Софии как центра религиозного и даже цивилизационного конфликта, в котором и родилось стремление как православных подданных османов и завоёванных ими православных народов, так и суверенных православных государств (как Россия) снова «вернуть крест на Св. Софию».

Реджеп Тайип Эрдоган демонстративно положил начало новому историческому витку исламско-христианского противостояния. Фото: www.imago-images.de / Globallookpress

Собственно, под этим лозунгом Россия вела все свои войны с Османской империей, едва окрепла настолько, что смогла позволить себе воевать с одним из мощнейших – а временами и самым мощным – государств мира. Разумеется, и самые чистые религиозные войны всегда имеют материальную и политическую составляющую, но нельзя отрицать и того, что русские солдаты шли на смерть за крест над Св. Софией. Этот принцип действовал и во всей политике Петербурга на южном направлении, давая мощную идеологическую подпитку во всех конфликтах с Османской империей.

Стоит признать, что османы довольно бережно отнеслись к храму после овладения Константинополем, да и в более поздние времена. Обратив его в мечеть, они не разграбили его и не разрушили древнюю мозаику с изображениями Христа, Богоматери, христианских святых и даже римских императоров. Во всяком случае, не разграбили так, как это сделали западные крестоносцы при захвате Константинополя в 1204 году. В исламе не дозволяются изображения людей или животных, да и Пророк предупредил: «Воистину, наихудшее наказание в Судный День ожидает художников». Но при первом превращении православного храма в мусульманскую мечеть христианские мозаики были просто замазаны, заштукатурены, а не уничтожены. И когда Св. София стала музеем, миру были явлены эти произведения древнего духовного искусства.

А что теперь?

И вот как это будет выглядеть теперь? Мечеть – исламский молельный дом, изображения Богородицы с Христом-младенцем на коленях и ангелов с крестом там, естественным образом, недозволительны. И какими-нибудь занавесями их не задрапируешь – изображения от этого не исчезнут, то есть всё равно будут задевать религиозные чувства верующих мусульман. Заштукатурить? Вовсе разбить и выбросить? Этим будут оскорблены уже чувства христиан. И не только они, но ещё и весь исторический пласт человеческой культуры: как это так – уничтожать произведения искусства с полуторатысячелетней историей? Чем Эрдоган тогда будет лучше талибов (запрещённая в России организация), взорвавших в Афганистане древние статуи Будды, достояние всего человечества? Или террористов, взорвавших знаменитую древнюю арку в Пальмире?

Правда, в разговоре с Владимиром Путиным президент Турции заверил, что «доступ к этому уникальному памятнику мировой цивилизации будет гарантирован для всех желающих, включая иностранных граждан, и будет обеспечена сохранность христианских святынь». Но, простите, как?

Мечеть – исламский молельный дом, изображения Богородицы с Христом-младенцем на коленях и ангелов с крестом там, естественным образом, недозволительны. Фото: Oleksandr Rupeta / Globallookpress via ZUMA Press

Ещё один аспект не менее важен. Эрдоган, как видим, обещает, что доступ в мечеть будет сохранён для всех. Но, во-первых, это будет решать не он, а муфтият из религиозных авторитетов. Да и вообще, не слишком-то в исламских традициях допускать в свои храмы иноверцев. Но если допуск и сохранится – турки в этом смысле не слишком фанатичны, и в ту же Голубую Мечеть, что построена неподалёку от Св. Софии, вполне может заглянуть не мусульманин, – то чем там, собственно, полюбоваться? Ведь собственно музейное содержимое должно быть закрыто.

Но не это, в конце концов, главное. Главное, как всегда, политика. То, что сегодня турецкий президент, словно не осталось у него других проблем и задач, исламизирует древний христианский храм, – это, разумеется, жест. Жест демонстративный, где-то даже глумливый. Для чего он сделан, что Эрдоган хотел им показать и доказать?

За ответом далеко ходить не надо. Лидер Турции сделал заявку на первое – лидерство своей страны в мусульманском мире. И на второе – лидерство ислама в отношении христианства. А раз так, то Реджеп Тайип Эрдоган демонстративно положил начало новому историческому витку исламско-христианского противостояния. И как раз в тот момент, когда воинствующие фундаменталисты от ислама продолжают свои атаки по всему миру. Возможно, даже последние теракты исламистов в России тоже можно рассматривать как часть этого тотального наступления, идейно-религиозным символом которого так или иначе уже стал демарш Эрдогана.

Но наступление вызывает контрнаступление. Атака турецкого президента на Св. Софию по самому характеру и содержанию своему автоматически вызывает такую же идейную контратаку. И идея эта – вернуть Святую Софию по принадлежности, в лоно христианской цивилизации. Водрузить вновь крест над древней христианской святыней.

Религиозную войну вызывает Эрдоган своими действиями.

Источник: tsargrad.tv