Страшнее, чем диверсия: По всей России тихо «взрывают» оборонные заводы

Спустя почти восемь месяцев с начала СВО, когда фронт всё сильнее нуждается в прочном тыле, выяснилось, что по всей стране массово банкротятся оборонные предприятия, многие из которых обладают уникальными компетенциями. Как такое возможно и кто вообще виноват? Ответы – в новом расследовании Царьграда.

Слишком часто создаётся впечатление, что наша уникальная русская промышленность по чьей-то неуловимой воле десятилетиями саботировала государственные задачи. Так было с гражданской авиацией в 90-е годы, когда всё отдали американцам из Boeing, а свои самолёты просто уничтожили. Так было и с провалом импортозамещения в станкостроении и микроэлектронике, из-за чего в России сейчас дефицит микрочипов, а критическая инфраструктура уязвима для атак извне.

Но и этого оказалось мало. Пока федеральные телеканалы следили за боевыми действиями на Украине, из информационного поля выпала новость, после которой, случись нечто подобное в 1941 или 1942 году, последовали бы расстрелы ответственных лиц.

На фоне многочисленных требований о мобилизации экономики и переводе её на военные рельсы совершенно фантастически звучат новости о банкротстве и распродаже имущества оборонных заводов. Этот процесс начался, конечно же, не вчера и продолжается уже несколько лет, – написал 27 сентября telegram-канал «Рыбарь», который первым коснулся этой неудобной темы.

Тихие ликвидаторы

Требования фронта к промышленному тылу активно нарастают. Чиновники хоть и нехотя, хоть вполголоса, но признают, что в стране не хватает производственных мощностей оборонно-промышленного комплекса. Например, в этом духе ещё в июне высказывался заместитель председателя Военно-промышленной комиссии (ВПК) России Андрей Ельчанинов. Он заявил, что многие предприятия оборонки переведены на круглосуточный режим работы.

Скриншот страницы сайта mk.ru

Напомню в этой связи, что в этом году мною приняты решения о дополнительном оснащении войск оружием и техникой и, соответственно, выделении средств на их закупку и ремонт. Нужно нарастить производственные мощности ряда предприятий ОПК и, где нужно, модернизировать их, – говорил Владимир Путин на встрече с руководителями предприятий оборонно-промышленного комплекса 20 сентября.

То есть, с одной стороны, у нас есть озвученное Путиным требование нарастить темпы в ОПК, включая ремонт и модернизацию техники, а с другой – тотальное банкротство предприятий, которые, по идее, должны этим заниматься. Как же так?

Царьград решил проверить факты массового банкротства заводов и практически не нашёл никаких неточностей в данных «Рыбаря». Всё так и есть, за некоторыми исключениями, о которых мы расскажем ниже.

Итак, в России, действительно, прямо сейчас умирают, банкротятся, разоряются, распродают имущество или ликвидируются (называйте это как хотите): 50-й автомобильный ремонтный завод (Ростов-на-Дону), ️258-й ремонтный завод средств заправки и транспортирования горючего (Батайск), ️751-й ремонтный завод (Ростов, Ярославская область), ️5-й центральный автомобильный ремонтный завод (Екатеринбург), ️88-й центральный автомобильный ремонтный завод (Чита), 15-й центральный автомобильный ремонтный завод (Новосибирск), ️172-й центральный автомобильный ремонтный завод (Воронеж), ️9-й центральный автомобильный ремонтный завод (Саратов и Энгельс), ️487-й центральный авторемонтный завод (Башкортостан), ️81-я центральная инженерная база (Ярославская область), ️1-е проектно-фортификационное бюро (Москва), ️85-й ремонтный завод (Брянск), 261-й ремонтный завод (Новгород).

Впечатляет? Ещё бы. И это ещё не полный список!

При этом по вопросу массовых банкротств военных заводов в Минобороны практически ничего официально не комментируют, словно сознательно обходя эту тему стороной. Хотя эта информация есть в данных Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ).

Примеры по всего пяти заводам из общего числа, но в других случаях ситуация выглядит точно так же. Скриншоты страниц сайта list-org.com

А ведь с началом спецоперации казалось, что теперь-то предприятия будут спасены, загружены заказами. Но не случилось. Получается, ничего не было сделано, и заводы продолжили разваливаться, а их имущество – расхищаться или распродаваться.

Чьи это заводы?

Банкротящиеся предприятия (мы насчитали таковых минимум 12) входили в АО «Спецремонт», которое, в свою очередь, принадлежало АО «Гарнизон» (бывший «Оборонсервис» – структура Минобороны. Та самая, на которой в 2012 году «погорели» экс-министр обороны Анатолий Сердюков и его подчинённая Евгения Васильева, причинившая государству ущерб более чем в 3 млрд рублей).

И правда, именно Минобороны отвечало за все эти ремонтные и модернизационные учреждения ОПК. Однако в 2017 году министр обороны Сергей Шойгу чуть ли не впервые нарушил молчание по теме этих заводов. 22 февраля он выступил в рамках правительственного часа в Госдуме и поведал о печальной ситуации со «Спецремонтом», фактически объявив об избавлении Минобороны от этих активов.

По «Спецремонту» – вы нам должны поставить техники на 12 миллиардов рублей, мы заплатили вам за это в течение последних пяти лет. На 12 миллиардов рублей техника нам не поставлена, – заявил тогда Шойгу.

Министр добавил, что в 2012 году «Спецремонт» не поставил Минобороны 14 тыс. единиц техники, а годом позднее – ещё 8 тыс. 39 предприятий ОПК, по его словам, находятся в стадии передачи в госкорпорацию «Ростех». Передача предприятий «Спецремонта» «Ростеху» завершилась в 2018 году, ну а затем был обанкрочен и сам «Спецремонт».

АО «Спецремонт» – крупный должник. Сумма кредиторской задолженности превышает те самые 12 млрд рублей, о которых ещё в 2017 году говорил Шойгу.

Таким образом, по крайней мере с конца нулевых и до настоящего момента большое число предприятий «Спецремонта» лежат в долгах, а выделенные им по гособоронзаказу деньги, судя по всему, исчезли в неизвестном направлении. Военная техника по контрактам в Минобороны не поставлена.

А что же «Ростех»? Царьград направил официальный запрос на имя Сергея Чемезова. Пресс-служба корпорации почти моментально предоставила ответ.

Отметим, что в 2017–2018 годах, когда происходил процесс передачи «Спецремонта» от Минобороны России в Государственную корпорацию «Ростех», 90% ремонтных заводов холдинга имели признаки неплатёжеспособности или уже находились в процедурах банкротства. Неурегулированная кредиторская задолженность по ГОЗ составляла 30 млрд руб., а убыток общества – более 32 млрд руб, – сказано в ответе «Ростеха» Царьграду.

Госкорпорация также перечислила девять бывших заводов «Спецремонта», которые ей удалось спасти и которые сейчас загружены заказами: 261-й ремонтный завод средств заправки и транспортирования горючего, 144-й, 103-й, 163-й бронетанковые ремонтные заводы, 192-й и 41-й центральные заводы железнодорожной техники. Ещё три предприятия – 61-й, 81-й и 560-й бронетанковые заводы – вошли в «Уралвагонзавод» и продолжают работу. По данным ЕГРЮЛ, предприятия действительно значатся как действующие.

Выходит, что за заводы больше не отвечает Минобороны, часть из них ушли со «Спецремонтом» в «Ростех», а ещё меньшую часть из них вернули к жизни. Остальные – в свободном плавании, распродают имущество и разваливаются.

Показательные порки?

По ряду предприятий, конечно же, находили и призывали к ответу руководителей. К примеру, в 2018 году на скамье подсудимых оказался директор 88-го ЦАРЗ в Чите Андрей Яковлев. Его приговорили к 18 годам колонии за организацию преступной группы и хищение в общей сложности 130 млн рублей. Вместе с подельниками он учредил ряд компаний и ИП, в которые выводил из предприятия деньги по фиктивным договорам.

Новым директором 88-го ЦАРЗ стал Александр Спирин, который, как писал РБК со ссылкой на источник на заводе, быстро распродал весь ремфонд завода. После этого фактически спасать там уже было нечего, погибло ещё одно предприятие.

В 2017 году сотрудники 5-го ЦАРЗ (Екатеринбург) пожаловались на своего директора – Олега Орехова. Они даже написали письмо президенту Владимиру Путину. Заявлялось, что Орехов разорвал контракт с «Уралом» и провёл увольнение технического персонала завода. Сотрудники предприятия уверяли, что при Орехове помещения сдавались в аренду без договоров, а затем с завода стали выводить металл и иное имущество Минобороны. Завод признан банкротом в 2018 году. О привлечении к ответственности руководителя информацию найти не удалось, однако конкурсный управляющий Владимир Тихонов уже заявлял, что не нашёл признаков преднамеренного банкротства завода.

По статье о мошенничестве на скамье подсудимых оказался и директор 15-го ЦАРЗ Виктор Романов. Также его обвинили в отмывании денег. В 2016–2017 годах на заводе состоялись массовые увольнения, а в 2018 году он был признан банкротом.

В апреле 2021 года Воронежский гарнизонный военный суд вынес приговор командиру бывшей базы хранения на юге области Леониду Гойхману. Он вместе с подчинённым продал два новых запасных двигателя к боевой технике, фактически обменяв их на старые с доплатой.

И это лишь немногие примеры. При желании, к сожалению, можно найти и ещё.

Что с того?

Мы коснулись далеко не всех предприятий и описали прискорбную ситуацию с заводами ОПК лишь в том формате, в котором это реально в рамках статьи. Если же заниматься предметным анализом, то для изучения всех случаев не хватит и нескольких месяцев.

В условиях войны с коллективным Западом тыл в ОПК продолжает жить, как раньше. Крупные банки и бизнес, а также другие кредиторы банкротят последнее, что остаётся у России в качестве мощного кулака для защиты от Запада. А неэффективные (как минимум) менеджеры остаются у руля.

И вместо того чтобы взять и списать долги стратегически важному заводу, устраиваются жёсткие процедуры банкротства, многочисленные суды по вопросу признания долга стратегического предприятия перед бизнесом законным. Впоследствии те, кто рулит этими банкротствами, так и скажут – всё было по закону. Ведь так выгодно сначала выдать кредит, а потом на правах кредитора «вписаться» в делёжку имущества предприятия.

Источник: tsargrad.tv